26 Января 2015
Москвы нулевых как шумного преуспевающего мегаполиса, в котором каждый день происходит что-то новое, что-то открывается, что-то расширяется, больше нет. После новогодних праздников москвичи ужасаются возросшим ценам, рестораны и магазины закрываются, а часть малого бизнеса и вовсе готовится к смерти. Если в первом и втором еще можно обвинить какие-то внешние обстоятельства вроде экономического кризиса, то решение о том, что часть малого бизнеса должна быть уничтожена, было вынесено мэрией Москвы и мало связано с экономикой.
Без всякого общественного обсуждения сразу после новогодних праздников руководитель департамента торговли и услуг московского правительства Алексей Немерюк сообщил РБК, что срок действия договоров владельцев киосков с правительством Москвы истечет через два месяца, а перезаключать эти контракты ни с кем не будут. Немерюк заявил, что руководствуется эстетическими соображениями – его не устраивает внешний вид нынешних ларьков, поэтому город вообще запретит малому бизнесу иметь собственные палатки, а те, что есть сейчас, – обяжет снести. Далее город изготовит собственные павильоны и будет сдавать их в аренду, все тендеры пройдут заново. На практике такое уничтожение ларьков будет означать масштабный передел рынка, уничтожение частного имущества, а также дополнительную финансовую нагрузку на частных предпринимателей, которые в условиях кризиса ее просто не вынесут. Десятки тысяч человек окажутся на улице. Протестовать пока решились единицы.
Галина Петровна работает в газетном киоске около метро «Щелковская». Типовой серый ларек никак не портит остальное пространство: район практически не убирают, зимой и летом тут грязно, асфальт во многих местах подменен деревянными настилами, идет масштабная стройка.
– Мне уже сказали владельцы, мы же крупная сеть – «Роспечать». Они попробуют «договориться», если нет – останусь без работы. Что делать буду – не знаю, а вот люди без газет останутся, – Галине Петровне за пятьдесят, в марте исполнится пять лет, как она работает в этой палатке. Галина Петровна считает, что часто люди ходят в ларек, а не в большой магазин за бытовыми мелочами, чтобы иметь возможность поболтать с продавцом, узнать последние новости, и, вообще, «так больше человечности». Те, кто регулярно покупают у Галины Петровны журналы, знают об её хобби: когда покупателей мало, и выдается свободная минутка, она раскрашивает деревянные яйца на подставках. Сейчас она как раз почти закончила новое: на фоне фиолетовой ночи несутся вдаль белые кони над зеленым лесом. Для непрофессионала рисунок более чем качественный. После марта Галины Петровны у жителей района может не остаться. Оказывается, этот маленький киоск «Роспечати» – проблема Гольяново, с которой нужно бороться.
Адреса хороших ларьков с самой популярной московской уличной едой – шаурмой – передаются по городу из уст в уста. Один из таких ларьков расположен недалеко от метро «Курская». Продавцы великолепно говорят по-русски, шаурму готовят очень большую, а заодно выпекают в настоящем тандыре свежую самсу с бараниной и говядиной. Даже в пятницу днем у ларька – очередь, у продавца Махмуда еле находится время, чтобы поговорить со мной.
– Обе наши палатки знамениты, вторая – на метро «Электрозаводская». Мы еще надеемся, что, может, хоть там её не тронут, думаем тандыр туда перевозить, – кажется, Махмуд воспринимает решения мэрии Москвы примерно как радиационную угрозу, от которой можно попытаться убежать.
– Вручили нам уведомление, что нас снесут уже, а что мы сделать можем? Все понимают, кому и зачем это надо. Разве что Путин вступится, но он за шаурму вступаться не будет, – Махмуд явно относится к политическим скептикам.
Клиенты Махмуда – не только приезжающие на Курский вокзал, таких меньшинство. Многие – это воспетые «Уралвагонзаводом» люди труда: работники метро, полицейские, разнорабочие, а также жители окрестных домов.
Стоит отметить, что крестовый поход на шаурму Немерюк анонсировал еще несколько месяцев назад: по неизвестным причинам на эту уличную еду у чиновника аллергия. Около полугода назад этот чиновник, который, по идее, должен отвечать за развитие в Москве в том числе малого бизнеса в интервью журнала «Афиша-еда» объявил себя радикальным противником уличного фастфуда: «В Москве стали активно развиваться кафе и рестораны – в принципе, нам этого достаточно. Уличная еда будет постепенно исчезать. Все-таки мы с вами находимся в столице великой страны. Зачем развивать шаурму?».
Я ухожу от палатки Махмуда и пытаюсь представить себе город без уличной еды, с одними только дешевыми сетевыми общепитами. С вымершими пространствами около метро, где мимо ларьков идти вечером все-таки безопаснее, чем по темным улицам без людей.
То, что Немерюк лукавит, говоря об эстетических соображениях в разгар экономического кризиса, и что его инициатива – это легальное уничтожение частной собственности и уничтожение малого бизнеса в сфере ларьков, мне объясняют уже в следующей палатке.
Во дворе одного из панельных домов в спальном районе Москвы торгуют фруктами и овощами. Цены – примерно как в магазине, но качество лучше. Картошка не гнилая. Есть и свекла, по какой-то причине покинувшая магазинные полки после новогодних праздников. Продавщица советует закупаться впрок: палатку (снова типовую, серую) сносят.
– Мы не сможем открыться заново, мы же не крупная сеть. Три года назад мы выиграли тендер и за свои деньги купили эту палатку. Список фирм, которые делают типовые макеты, нам давала управа, все это было с ней согласовано. Суммарно палатка и «входной билет» нам обошлись в 2 млн рублей. Теперь мы должны будем демонтировать ее за свой счет в течение одного дня. Не справимся – палатку увезут на «штрафстоянку», придется еще платить за ее содержание там. А далее – новый тендер, только вот теперь 2 млн рублей у нас нет, доходность такой палатки не позволяет каждые три года выкладывать подобные деньги. Что будем делать? Вешаться будем, – у меня нет ощущения, что продавщица шутит.
Единственный очаг сопротивления обнаруживается в благополучном районе «Крылатское». На хлебном ларьке, опять-таки типовом, стоящем в глубине района (не знаю, как он может оскорбить эстетические чувства господина Немерюка), надпись: «Работаем до марта 2015 года, потом нас запрещают. Оставьте подпись, чтобы нас не закрыли». Продавец Лена протягивает мне журнал сбора подписей, за два дня их собрали уже почти тысячу. Лена говорит, что подписи будут переданы не в управу – с ними вести диалог бесполезно, а самому Собянину. Денег на то, чтобы переоткрыться, у владельцев тоже нет.
По данным департамента торговли и услуг, в Москве в 2014 году было около 7 700 киосков. Обычно в них работают посменно два продавца, то есть работы в разгар кризиса лишатся более десяти тысяч человек. Несколько тысяч владельцев разорятся. Эта история пока не привлекла ни малейшего внимания ни Мосгордумы, ни «Единой России», ни аппарата бизнес-омбудсмена Бориса Титова.
Январь 2015 года. Через три месяца мэрия Москвы получит дополнительные деньги, москвичей лишат возможности купить недорогие продукты во дворе дома, малый бизнес – выгонят на улицу.
Борьба владельцев киосков за выживание обречена: пост ответственного за развитие малого бизнеса в Москве занимает категорический противник этого самого бизнеса.
Источник: Znak.com
Материал: Екатерина Винокурова
Фото: Руслан Кривобок
